Турция больше не может считаться безопасным убежищем для центральноазиатских активистов

Активисты говорят, что некогда гостеприимное место для представителей разных политических активистов, последнее десятилетие больше не является таковым, поскольку Анкара активизировала сотрудничество в сфере безопасности с авторитарными правительствами Центральной Азии.

Крис Риклтон, Радио Озоди

Такова жизнь центральноазиатского активиста за границей: сегодня он взывает о помощи коллеге-активисту, в следующую минуту беда может настигнуть его самого.

«Транснациональные репрессии» - это когда представители власти, выезжая за границу, заставляют замолчать критика правительства. Последнее время правозащитники обеспокоены ростом таких случаев в наиболее авторитарных странах региона: Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане.

Феномен заключается в то, что в процессе участвуют правительства по всему миру - обычно недемократические - стремящиеся запугать, экстрадировать, а иногда даже убить своих предполагаемых врагов в иностранных юрисдикциях.

Около десяти лет назад Турция была одним из наиболее безопасных мест для поиска убежища для центральноазиатских активистов из-за отсутствия ограничений на поездки для граждан региона и довольно низкой угрозы экстрадиции.

Однако в последние годы все изменилось, и в этот раз в самой Турции.

Таджикские активисты исчезают

Только за последний месяц два таджикских политических активиста, живущих в Турции, бесследно исчезли. Существуют серьезные опасения, что их вывезли обратно на родину, где длительные сроки тюремного заключения и жестокое обращение в заключении стали нормой для критиков правительства.

По словам эксперта по правам человека в Центральной Азии Стива Свердлова, Сухроб Зафар из таджикской оппозиционной группы «Группа 24» провел последние две недели, пытаясь найти своего коллегу-активиста, также проживающего в Стамбуле Насимджона Шарипова, с которым никто не может связаться с 23 февраля.

Эти усилия включали посещение центров содержания мигрантов, запросы к турецким властям, которые утверждали, что ничего не знают о местонахождении Шарипова, сообщил Свердлов в X. Свердлов рассказал, что незадолго до исчезновения Зафар обращался за помощью и к нему.

Однако 11 марта «Группа 24» сделала заявление, в котором сообщила, что не может связаться со своим лидером с утра 10 марта.

По данным «Группы 24», на протяжении десяти лет, проведенных в Турции, Зафар регулярно получал угрозы в виде текстовых сообщений, предупреждающих о том, что его убьют или похитят.

Он также несколько раз задерживался турецкими властями, предположительно по запросу Таджикистана, а затем был освобожден.

В Таджикистане «Группа 24» получила статус «экстремистской организации» после решения Верховного суда, вынесенного в октябре 2014 года, вскоре после того, как она призвала к митингам против режима авторитарного президента Эмомали Рахмона. Это решение в целом совпало с началом масштабных репрессий в Таджикистане.

Менее чем через год Верховный суд вынес такое же решение в отношении Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) - умеренной, религиозной оппозиционной партии, которая занимала места в парламенте до спорных выборов в марте 2015 года.

Многие из лидеров ПИВТ были затем заключены в тюрьму. Суд признал их виновными в организации предполагаемого мятежа, однако сама ПИВТ полностью отрицает эти обвинения как беспочвенные.

А до этого, в марте 2015 года в Стамбуле был застрелен основатель «Группы 24», бизнесмен Умарали Кувватов. Это своего рода переломный момент для диссидентов из Центральной Азии, проживающих в Турции.

Поворотный момент в Турции в 2016 году

Кажется маловероятным, что Турция непосредственно причастна к убийству оппозиционера, даже если убийцам удалось покинуть страну, перед тем, как они предстали перед судом.

Гражданин Таджикистана, который, как сообщается, заманил Кувватова на ужин, где тот был отравлен, а затем застрелен на улице, был приговорен турецким судом к пожизненному заключению.

Но в последние годы турецкие власти проявляют больше готовности взаимодействовать с правительствами стран Центральной Азии по поводу диссидентов, ищущих убежища на ее территории. И это, вероятно, потому, что Анкара ожидает взаимности от ее центральноазиатских партнеров.

В отчете, опубликованном в прошлом месяце, международная организация Freedom House включила Турцию и Таджикистан в пятерку наиболее активных участников транснациональных репрессий на основе данных за последнее десятилетие. Другими тремя странами стали Китай, Египет и Россия.

Поворотным моментом для Турции, несомненно, стала попытка государственного переворота в 2016 году против президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и правительства, в результате которой было убито около 250 человек.

Это событие побудило правительство Турции объявить тотальную войну сети проживающего в США мусульманского мыслителя Фетхулла Гюлена, бывшего союзника Эрдогана, которого Анкара считала ответственным за переворот. Гюлен эти обвинения категорически отрицает.

В Турции произвели десятки тысяч увольнений и тюремных заключений, отношения Анкары с любой страной, где Гюлен имел связи - в основном через сеть частных школ этого ученого, также претерпели изменения.

В то время как правительства некоторых других стран Центральной Азии до попытки государственного переворота расправились с учреждениями, связанными с Гюленом, в Казахстане и Кыргызстане многие школы и университеты продолжали функционировать.

Во время визита Эрдогана в Бишкек в 2018 году он несколько раз в своих выступлениях ссылался на то, что Анкара называет ФЕТО террористической организацией, и открыто предупредил тогдашнего президента Сооронбая Жээнбекова, что он рискует быть свергнутым «гюленистами».

В конце концов, Жээнбеков был свергнут в 2020 году силами, поддерживавшими нынешнего президента Кыргызстана Садыра Жапарова, который явно не осудил Анкару, когда Орхан Инанди — уроженец Турции, основатель вдохновленной Гюленом сети школ «Сапат» в Кыргызстане — был похищен турецкими агентами в Бишкеке в июне 2021 года.

Инанди, у которого на момент похищения также был кыргызский паспорт, в прошлом году был приговорен судом Анкары к 21 году тюремного заключения за «создание вооруженной террористической группы».

Первым был Туркменистан

В первые годы постсоветской независимости Центральной Азии Турция рисковала испортить отношения с крупнейшей страной региона, Узбекистаном, отказавшись экстрадировать лидеров оппозиции Мухаммада Солиха и Абдурахмона Полата.

В ответ Узбекистан приостановил безвизовый режим между двумя странами. Правило отменили при Шавкате Мирзиёеве, который пришел к власти после смерти первого президента Узбекистана Ислама Каримова в 2016 году.

До недавнего времени Турция была одной из немногих стран, куда граждане Туркменистана также могли путешествовать без виз. Но ситуация изменилась в 2022 году, когда турецкое правительство по настоянию Туркменистана отменило безвизовый режим.

Таджикистан - единственная страна Центральной Азии, вошедшая в пятерку лидеров по долгосрочным транснациональным репрессиям по версии Freedom House. Но Туркменистан вошел в «пятерку главных преступников в 2023 году».

Ашхабад не заслужил бы этот статус без активной поддержки со стороны Турции, которая долгое время была основным пунктом назначения для туркмен, ищущих выход из своей крайне репрессивной, экономически неблагополучной страны.

Хотя источники Туркменской службы РСЕ/РС описывают тысячи депортаций из Турции с тех пор, как Анкара вновь ввела визовые ограничения, закрытый характер самого авторитарного государства Центральной Азии затрудняет отслеживание политически активных мигрантов от обычных.

По подтверждённым данным в Ашхабад депортированы как минимум шесть туркменских политических активистов: Фархат Мейманкулиев, Ровшен Клычев, Умит Кузыбаев, Довран Имамов, Максат Баймурадов и Сердар Дурдулиев, сообщила Туркменская служба.

Дурсолтан Таганова — относительно известная оппозиционная активистка в Стамбуле — как минимум дважды была на грани депортации еще до того, как были введены новые ограничения на поездки. Ее дважды задерживали в 2020 и 2021 годах.

В 2020 году Таганову держали в депортационном центре, а затем освободили после того, как 11 правозащитных организаций призвали турецкие власти не доводить до конца депортацию.

В следующем году Таганова рассказала журналистам, что ее вызвали в иммиграционную службу Турции, где ее предупредили, что у нее могут возникнуть проблемы с проживанием, если она не прекратит свою политическую деятельность.

Туркменские активисты в Турции оказались в центре внимания в докладе, представленном для Универсального периодического обзора Туркменистана в Совете ООН по правам человека Группой по защите прав человека Университета Южной Калифорнии и базирующейся в Вене правозащитной группой «Свобода для Евразии».

Авторы обзора назвали Турцию «все более небезопасной средой» для туркменских политических активистов и правозащитников, где туркмены в целом сталкиваются со «слежкой, ограничениями на поездки, дискриминацией и другими злоупотреблениями».

Исследователи отмечают, что турецкая полиция «по сообщениям составила список из 25 туркменских мигрантов, подлежащих депортации, по указанию туркменского консульства (в Стамбуле)».

Эти согласованные усилия могут принести желаемый эффект для авторитарных правителей.

Эзиз Мамедов, еще один туркменский житель Стамбула, сообщает о регулярных актах запугивания с тех пор, как он стал политически активным в 2021 году. Он, к примеру, сообщил, что неизвестный нападавший нанес ему ножевое ранение во время акции протеста возле консульства.

В январе Мамедов заявил, что больше не будет заниматься политическим активизмом. По его словам, все это кажется бессмысленным.